13 марта в России состоялся очередной масштабный по количеству участников единый день голосования. Выборы разного уровня прошли в 74 субъектах федерации, где зарегистрировано более 24 миллионов избирателей, в списках значилось более 50 тысяч кандидатов. В Нижегородской, Калининградской, Кировской, Тверской, Курской, Оренбургской и Тамбовской областях, в республиках Коми, Дагестан, Адыгея, Ханты-Мансийском автономном округе и Чукотке выбирали депутатов в региональные Законодательные собрания. В 10 субъектах избирали депутатов представительных органов административных центров - Петрозаводска, Сыктывкара, Ставрополя, Владимира, Калининграда, Кемерово, Орла, Саратова, Ханты-Мансийска и Перми.

По данным ЦИК, на всех выборах в региональные Законодательные собрания «Единая Россия» получила большинство голосов. Однако далось это с большим напряжением. «ЕР» не смогла получить подавляющего перевеса, на который рассчитывали ее лидеры. Если год назад «ЕР» в 8 регионах из 9 набрала более 50% голосов избирателей, то на этих выборах – лишь в 4 из 8 при среднем показателе чуть более 46% (уровень 2003 - 2004 годов). В Кировской и Тверской областях «единороссы» получили еще меньше - 36,7 % и 39,8 %.

Эксперты отмечают, что такой результат был достаточно предсказуем, но, как оказалось, стал неожиданным для самих единороссов. Еще в начале февраля замруководителя Центрального исполкома «Единой России» Валерий Гальченко заявлял, что за них готовы проголосовать до 55% россиян из числа тех, кто будет участвовать в мартовских выборах. То, что подобного рода высказывание ничем не подкреплено, было ясно уже тогда. По данным соцопроса «Левада-центра», в январе был зафиксирован минимальный рейтинг «Единой России» начиная с 2009 года: за партию власти готовы были отдать голоса всего 35% всех опрошенных, что на 10% меньше, чем в октябре 2010 года.

По мере приближения даты выборов оценки руководителей «ЕР» становились более сдержанными. С одной стороны, ссылаясь на «внутрипартийные исследования», они по-прежнему говорили о том, что рассчитывают одержать победу во всех 12 регионах (секретарь президиума генсовета ЕР Сергей Неверов). С другой стороны, «важно набрать большинство, и упор делается именно на это, а не на то, чтобы проценты превысили данные предыдущих голосований» (руководитель центрального исполкома «ЕР» Андрей Воробьев).

Лидер партии Владимир Путин на следующий день после выборов, оценивая достигнутый «ЕР» результат, заявил, что «незначительное снижение» по ряду регионов явилось следствием «несогласованных действий, неразберихи в партийных рядах «Единой России». «Здесь ничего странного нет, - заявил премьер, - свои ряды нужно вычищать». В свою очередь, Борис Грызлов в своем блоге написал, что «результаты выборов – предмет для глубокого анализа.

Уже сейчас мы видим, что не все резервы, не все возможности были задействованы на местах для достижения результата. Это касается не только ведения агитации, но и содержательной стороны работы некоторых региональных и местных руководителей».

Что бы кто ни говорил, но все без исключения партии рассматривали мартовские выборы как генеральную репетицию предстоящей в конце года выборной кампании в Государственную Думу, поэтому придавали им особо значение. Тем более что проходили они на фоне заявления Дмитрия Медведева о намерении организовать честную конкуренцию партий и высказывания Вячеслава Суркова о том, что в следующем составе Думы «Единая Россия» может утратить свои лидирующие позиции.

В связи с этим все последние заявления руководителей ЕР о том, что для партии важна победа во всех регионах, а не проценты, является ни чем иным, как лукавством. Вся интрига выборов как раз и заключалась в том, сохранит ли «Единая Россия» уровень поддержки 50% и более во всех регионах. Какие выводы напрашиваются по итогам прошедших выборов?

Вывод первый. Ситуация для власти и правящей партии усложняется. Причем, не столько для самой «Единой России», сколько для установившейся властной системы. При отсутствии внятных и впечатляющих результатов в экономике и растущем скепсисе общества добиваться положительного результата на выборах для власти и «ЕР» становится все тяжелее.

Заявленная президентом Медведевым модернизация пробуксовывает. Все понимают, что какие-либо инновации в России невозможны без улучшения делового климата, защиты прав собственности, снижения коррупции. Констатацией этих проблем власть и эксперты и ограничиваются. За окном «ценовое цунами»: с начала 2011 г. не прошло еще полных три месяца, а полугодовая норма по инфляции уже выполнена. Вряд ли стоит ждать стабилизации цен на сельхозпродукцию до нового урожая, который приходится на начало второго полугодия. Растут долги по зарплате. аУсилился отток капитала. И т.д. и т.п. Жизнь простых россиян не улучшается.

Примечательна в этом плане цитата из выступления на конференции «Россия и мир: в поисках инновационной стратегии», прошедшей 16 марта в Академии народного хозяйства, заместителя главы Минэкономразвития Андрея Клепача: «Когда начинали реформы, мы действительно хотели, чтобы врачи и инженеры получили высокий стандарт жизни, не хуже, чем на Западе. И действительно, многие из них уехали на Запад и улучшили свое качество жизни». Это печально, но факт. Но вернемся к теме.

Депутат Госдумы от «ЕР» Михаил Бабич, курировавший выборы во Владимирской области, так прокомментировал их результаты: «виной всему утрата доверия со стороны населения к действующей власти на местах, которое в итоге и вылилось в недоверие к партии. В целом позиции «Единой России» в области стали менее прочными. они не имеют.

По мнению экспертов, вместо того, чтобы опираться на правящую партию, власти приходится тратить все больше усилий для поддержания ее рейтинга. Как говорится, «нести тяжело, а бросить нельзя». Дилемма проста – либо и дальше тратить все больше сил на поддержание тяготеющей к обрушению опоры в лице «Единой России», либо как-то приспосабливаться к новым условиям, создавать более гибкую политико-партийную конструкцию, не связанную жестко с необходимостью регулярного «сотворения электорального чуда».

Для «ЕР» самое неприятное – это то, что повторяется расклад четырехлетней давности, когда для исправления ситуации пришлось идти на особые меры по укреплению ее электорального положения – на федеральных выборах партийный список возглавил лично Владимир Путин, что, по оценкам экспертов, обеспечило «ЕР» две трети голосов на выборах и конституционное большинство в парламенте.

Сегодня за полгода до выборов в Госдуму, несмотря на то, что ее лидером по-прежнему является Владимир Путин, «Единая Россия» получила те же проблемные результаты. И это при том, что с согласия президента и премьера (как явствует из информации, размещенной на сайте ЕР), в предвыборных агитационных материалах избирательных объединений региональных отделений партии «Единая Россия» активно использовались их «собственные изображения и принадлежащие им высказывания», как будто случайно накануне выборов в ряде регионов проводились широко разрекламированные и освещаемые всеми российскими СМИ «всяческие форумы» с участием Владимира Путина.

По словам первого зампреда ЦК КПРФ Ивана Мельникова, все это «было нацелено на возвращение интереса избирателей к данной партии …», что «вызывает наше возмущение, поскольку у нас аналогичных возможностей даже близко нет». «В новых условиях эти акции воспринимаются уже не так, как несколько лет назад: у многих избирателей от этих партийно-государственных ток-шоу уже изжога», - констатирует Мельников.

Вывод второй. Значительная часть россиян хочет перемен, и расчет партии власти на «голосование по инерции» больше не срабатывает. В этих условиях привычные «выборные» технологии – задействование пресловутого административного ресурса и дискредитация оппонентов – начинают работать против самой «Единой России».

Все построение партийной системы в России нацелено на решение одной задачи – обеспечение партии власти гарантированного конституционного большинства в Государственной Думе. Это подразумевает придание остальным парламентским партиям декоративного характера, поскольку «приз» (число депутатских мандатов) оказывается слишком мал.

Понятно, что оставшиеся парламентские (и тем более непарламентские) партии не могут в этих условиях выступать опорными элементами партийно-политической системы. Ужесточение борьбы рано или поздно неизбежно приведет к изменению властной конфигурации. Власть расценивает такой сценарий развития событий как прямую угрозу своей стабильности и как существенное сужение поля для маневра в рамках многопартийной системы.

Стремление власти выстроить т.н. жесткую вертикаль, похоже, начинает негативно сказываться на ней самой. Отменив прямые выборы губернаторов и массово заменив в 2009–2010 годах региональных руководителей - политических тяжеловесов, федеральный центр фактически уничтожил одну из электоральных опор партии «Единая Россия».

Эксперты напоминают, что ранее электоральный результат «ЕР» базировался на сложении трех ресурсов: рейтингов высшего руководства государства (в первую очередь лично Владимира Путина), рейтингов региональных руководителей, многие из которых были сильными харизматичными политиками, сумевшими выстроить в своих регионах эффективные электоральные машины, и, наконец, собственно административных и манипулятивных технологий.

Сегодня же на начало года в 56 регионах у власти находились никогда не избиравшиеся населением губернаторы, как правило, не имеющие большого опыта публичной политической деятельности, плохо ориентирующиеся в публичном пространстве, часто не знающие и не понимающие специфику возглавляемых ими регионов. Это как минимум не прибавляет им популярности, а нередко придает одиозность из-за многочисленных управленческих ошибок, конфликтов с местными элитами, населением и бизнесом.

Поэтому далеко не случайно, что наибольшее число поражений на муниципальных выборах «Единая Россия» терпит в регионах, где недавно «волевым решением» центра был заменен губернатор. Добавим, что в изменившейся системе многие губернаторы, сохранившие посты и в прошлом побеждавшие на прямых выборах, также существенно утратили обратную связь с населением. Нахождение таких губернаторов в партийных списках подчас является фактором уже не мобилизации, а скорее раздражения и протестного голосования.

В этих условиях руководство «ЕР» вынуждено задействовать т.н. «малые административные ресурсы», прежде всего в лице глав местного самоуправления, в отличие от губернаторов пока еще сохранивших полученную на прямых или косвенных выборах легитимность. Но, как показали итоги выборов, эти меры также не привели к ожидаемым для «ЕР» результатам. Выполнить «разнарядки по процентам» (которые, несмотря на все публичные декларации, что их больше не будет, де-факто сохранились) в большинстве регионов не удалось. Вновь потребовались т.н. «грязные выборные технологии» - компрометация оппонентов, незаконная агитация, откровенно хулиганские выходки, нападения на агитаторов и т.д.

Количество взаимных обвинений и жалоб выросло как снежный ком, что подтвердил секретарь ЦИК РФ Николай Конкин. Он оценил агитационную кампанию как «далекую от корректной политической борьбы». По мнению сопредседателя Ассоциации некоммерческих организаций по защите избирательных прав «Гражданский контроль» Александра Брода, масштабы использования «грязных» агитационных технологий в мартовскую избирательную кампанию превзошли выборы 90-х годов.

Весьма показательно на этот счет высказывание секретаря президиума генсовета «ЕР» Сергея Неверова о том, что их оппоненты ведут очень агрессивную кампанию. С его слов, «новым в этой кампании стало то, что ленты информационных агентств в выборных территориях и по стране в целом превратились в такие сводки криминальных новостей... Это связано с тем, что наши оппоненты не смогли предложить внятную повестку и внятную программу для избирателей в том или ином регионе».

Спрашивается, кому г-н Неверов это адресовал? Разве не «Единая Россия» и ее «сторонники» формируют эти самые новостные ленты и обрушивают по всем каналам на россиян груды негатива и «чернухи»? Непонятно. Попытки изображать из партии власти жертву, по меньшей мере, выглядят нелепо.

Эксперты считают, что стратегия огульной дискредитации оппонентов и снижения явки протестного электората работает только в условиях общего спада политической активности и массового гражданского неучастия. Социологические опросы наоборот свидетельствуют о том, что в России «период многолетней политической апатии сменился ростом политической активности, население все больше проявляет готовность к участию в протестных акциях». Как итог – почти повсеместный прирост голосов за все иные партии при одновременном падении итогов «Единой России» по сравнению с выборами Госдумы РФ 2007 года.

Так, в Кировской и Тверской областях по сравнению с 2007 годом падение голосов у «ЕР» составило 20%, Оренбургской – 19%, Нижегородской – 17%, Курской – 18%, Калининградской – 15%, Республике Коми – 12%. Количество регионов с таким масштабным падением результатов партии власти стало самым большим за все годы после последних думских выборов.

Еще долго можно размышлять над итогами прошедших выборов, говорить об электоральном успехе на них коммунистов и эсеров, проявивших себя ЛДПР и «Патриотах России». Вопрос в другом, в более сущностном, затрагивающим интересы каждого здравомыслящего россиянина: что происходит с Россией, куда она движется (если вообще движется)?

Ответы на эти вопросы особенно важны сейчас, на фоне поистине вселенской катастрофы, постигшей Японию. Что было бы, если бы, не дай Бог, подобное случилось в нашей стране? В условиях процветающего цинизма, лицемерия, стяжательства и безразличия, не растеряли ли мы, россияне свои мобилизационные возможности, присущие нам черты характера – сострадание, соучастие, жертвенность.

Ведь именно в такой ситуации наступает момент истины, отчетливо проявляется подлинная сущность власти, как образно заметил один блогер, «с нее вмиг слетает пропагандистская шелуха, обнажается ее политтехнологическая суть». Вспомним трагедии на шахте «Распадская», на Саяно-Шушенской ГЭС, страшные летние пожары, жестокое преступление в станице Кущевской и много другое. Без комментариев, просто хотя бы на мгновение мысленно возвратимся в те дни.

По мнению заместителя генерального директора Института экономических стратегий Александра Неклессы, современная Россия представляет собой корпорацию-государство с весьма «специфической моделью управления, основанной на вертикально-горизонтальном перераспределении коррупционной квазиренты и делегировании безответственности, отличительной чертой которой является цинизм, заменивший собой идеологию и духовные идеалы».

В принципе оно может управляться вахтовым методом, проблески чего можно увидеть уже сейчас, когда высокопоставленные чиновники предпочитают проводить уикенд за границей в обществе своих семей или детей. Формирующуюся властную общность объединяют «конкретные» интересы, прикрываемые декларациями, лозунгами и механизмами власти для «сохранения/пролонгации ситуации».

Именно это нарождающееся сословие сегодня стало «выразительной чертой российского общества», претендует на доминирование не только в экономической, но и во всех других социально значимых сферах. Такого рода экспансия выражается в том, что если раньше символом властной элиты выступал принцип «я могу это купить», то сегодня - «я могу себе это поведение позволить».

В этой ситуации возрастают роль сил, способных противостоять реализации данного принципа вседозволенности и бесконтрольности власти, в том числе в лице сильной оппозиции, располагающей моральной и культурной интегративностью, значение высокой социальной активности граждан, а также информационной открытости.

Миссия этих составляющих – утверждение власти закона, что, безусловно, способно оказать сдерживающее воздействие на власть, зарвавшихся чиновников, которые начинают опасаться, что с потерей своих должностей и привилегий или сменой власти они могут потерять свободу и все свои сбережения. Чиновник, понимающий, что может через какой-то срок попасть под удар, менее склонен к совершению преступления.

Вывод третий. В России выборы есть, а выбора по-прежнему нет. Почему? Во-первых, выборы не являются значительным политическим событием, потому что они - по большому счету - ничего не решают. Отсюда и мнение целого ряда экспертов о том, что в России проводятся на самом деле не выборы, а квазивыборы, «как бы» выборы, псевдовыборы. И о том, что в стране отсутствуют полноценные политические партии, а есть некие квазипартии. Кроме «ЕР» все другие «партии» «беспрограммны» в том смысле, что они не имеют возможности реализовать свои лозунги.

Во-вторых, законодательные органы от Госдумы до региональных и муниципальных заксобраний по-прежнему полностью зависимы от исполнительной власти, по сути, лишь законодательно оформляют ее волю. В-третьих, абсолютное доминирование исполнительной власти, когда все остальные игроки от нее зависимы, а весь вопрос упирается лишь в то, в чьих руках «поводок», делает бессмысленным борьбу за места в этих самых законодательных органах.

Вячеслав Петров
кандидат философских наук